| |
...Шекспировской трагедии из на¬шей истории не вышло. Ценой дру¬гой трагедии. Бабушка Лиза Ка¬лашникова однажды уснула и не проснулась. Это была нестарая еще бабушка. И никто не думал, что с ней такое может случиться: приняла два десятка каких-то таблеток от давления на почве скандала с Миш¬киным папой... Улица в меру скор¬бела и с некоторым даже уважени¬ем вспоминала, подробности вчерашнего поединка. Накануне вече¬ром Елизавета Макаровна носи¬лась растрепанная по двору и гро¬зилась: «Я вам покажу! Я вам докажу! Без меня? Попробуйте-ка! Че¬рез месяц подохнете!»
Через месяц действительно сдох¬ла собака покойной. Больше никто.
Семьи наши за это время сдру¬жились. Деды покаялись друг перед другом за старые обиды и одновре¬менно перестали завидовать. Не раз они за чаркой водочки вместе поминали Елизавету Макаровну.
|
...Денег, впрочем, не было. Год дефолта, как никак. Всё отложенное ушло на ремонт. Долг друзьям в долларах пришлось отдавать по курсу не шесть за бакс, а двадцать шесть. Зарплаты задерживали не по-детски… Родителей мы расстраивать не могли: им тоже задерживали зарплаты.
С десяткой в кармане жёлтого цветастого сарафана, с длинными волосами под соломенной шляпкой и плетёных босоножках разгуливала я среди рыночных рядов с овощами и фруктами, бескорыстно и искренне любуясь. И не безответно.
-- Какой роскошно беременный дэвушка! Иды сюда, красота, я дам тэбэ кураги!
|
…Вдруг свет в доме загорелся так ярко, что показалось, мы уже в раю. Внизу хлопнул и загорелся комп. Зарядник от мобильника полетел из розетки осколками в разные стороны. Попало в кошек – кошки скакали между розеткой и детьми, посаженными за уроки.
Пока мы рвали вилки из сети – телевизор, холодильник, стиральная – дети, полуодевшись, скакнули в мороз. В доме воняло палёной проводкой. У соседей занялся гараж: пять минут – и под забором завыли две пожарки. На улицу с двух сторон сбегались, наматывая шарфы, соседи. Они кричали, что в их домах взрывалось и горели электрокотлы, обогреватели, электротэны в банях, телевизоры, стиральные машины, микроволновки, радиотелефоны, утюги, фены, тостеры, зарядники вместе с мобильниками… «Салютовала» вся Пролетарская – улица над оврагом, центр города.
|
...Переговоры вершились до «Спокойных ночей». После чего дети явились с новостью: они с Георгием дружат. Он предложил деньги. По пять рублей на брата. За дружбу. Так что – дружат.
Я, кажется, побелела. Опустилась на табуретку. Взревела: «Вернуть пятаки! Немедленно!»
Необъяснимо! В кошельках у них по тысяче – от бабушек к дню рождения. Мы ещё у них до зарплаты занимали… Хотя при чём тут количество?
Олег смотрел сочувственно, Федя вздыхал и моргал ресничками:
- Мама, мы не за деньги. Мы не взяли. Просто понимаешь, как ему сильно надо наша дружба?
|
...Фёдор, сдвинув светлые бровки, смотрит куда-то сквозь купюры.
-- Мам, ты сегодня в командировку уезжаешь?
-- Сегодня, лапушка!
-- Мама. Я ныть теперь не буду. А просто возьму эти деньги, вызову такси, оно меня довезёт до автовокзала, потом куплю билет до Москвы, сяду в поезд и приеду за тобой.
Уже на этот раз, мамочка, не сбежишь на свою командировку!
Олег осанисто восседает за столом, с полным чувством собственного достоинства уже попивает чай:
-- Брат. Ты не дури. Мама едет на два денька и не трать ей нервы. Брат, двести рублей!
Это ж сколько мы на каруселях накатаемся. ЦЕЛЫЙ день. А в Москве ПОЛдня!
|
Есть ли в этой истории мораль? Её нету. А ощущение есть. Оно такое: когда дети зовут кататься с горы или строить крепость, а я нервно отвечаю, что мне надо варить суп, писать статью, бежать к заказчику сдавать буклет, то это я… ну как бы прячусь от жизни. Суп варить и издавать буклеты надо в свободное от горок и крепостей время.
А то суп сварим, а жизнь пройдёт.
|
29 февраля
Дети:
- Мам. Громов, исправился. Таня с Лерой говорили отчего. Они в одном доме с ним живут. Они вчера видели и всем рассказали, что его батя нёс его на третий этаж за хибот как щенка и пинал под зад коленом. И матом, и матом! Все три этажа. Громов не плакал. А когда Таня с Лерой рассказывали, плакал и трясся.
У нас мам, кажется, жестокий класс. Вот даже если двойку получишь, сначала учительница высмеивает, а потом все смеются и издеваются. Нет, над нами, если двойка – почти никто. Потому что в нашей банде мы все решили над друг другом не смеяться, если ты в беде. А Громовские тоже над нашими не очень-то смеются, потому что они гораздо худшие двоечники. Но вот мам, если человек ни в какой банде – над ним обидно потешаются. Потому что он беззащитный, он один. Это жестоко.
|
...Я увидела, что дыра в стене замурована и забита фанеркой, на неё изящно прикноплена таблица умножения. Карниз обрезан и прикручен намертво. Это были вспомнены невыполненные ранее обязательства.
Опрокинутые карандаши старательно затолкнуты под холодильник, а все носки в спальне – под кровать. На ковре по-прежнему мусор, мусор, мусор и кошачья шерсть.
Посреди всего этого стоял совершенно несчастный муж. Он озирался кругом, ища какую бы ещё устранить разруху. И озарился! Посреди кухни обнаружилась скомканная бумажка размером с ботинок. Внезапно напав на неё, мужчина победно затолкал её в мусорное ведро. Тут только он подозвал детей и уже все вместе они позвали меня. Я официально явилась.
|
И вот я срезалась. Попала как кур во щи. Подсела на сериал «Атлантида» с «Катей Пушкарёвой». Детишки, отрываясь от чтения, приглядывали за мной, иногда на десять минут садясь под экран. Серий через надцать я выслушала их официальное заявление.
Говоря по-взрослому, вокруг банкирши все мрут, Атлантида кочует от тюрьмы к психушке через амнезию, Катя идёт в монастырь, Андрееву запирает маньяк, в дурдоме насмерть закалывают препаратами психов…
- И это – жизнь? Ты, мам, в одной жизни столько видела? Тебя, например, папа соком травил?!
Младенцы устыдили меня. И с концом Атлантиды образовался ещё один час настоящей жизни.
|
...Бабушки-дедушки частенько уточняли: и в какие это вы собрались начальники? И дети отвечали: а вообще в начальники. Довольные прародители ставили наводящий: и что же для этого надо делать? И для этого надо курить и командывать, делов-то! – без запинки, радостно отвечали внучики…
К профессии пацаны готовились серьёзно: развивая начальственную удаль, частенько поколачивали друг друга и товарищей, а отнимать окурки, схваченные с асфальта, приходилось три раза в час.
|
|
|
|
|